В это можно поверить! Больно ладно написано..) Продолжаем знакомиться с работами, принявшими участие в конкурсе "Легенды и сказки земли кусинской".
Сегодня мы предлагаем вам прочесть работу Артема Кукушкина, ученика МБОУ СОШ № 8, занявшую второе место в номинации "Сказка".
«Ульин камень»
Много разных сказов в народе живет про наш Кусинский завод. Иные забылись, а некоторые и по сей день передаются из уст в уста. Вот и я расскажу вам один из сказов про землю нашу кусинскую. Сказка это или быль не помнит уже никто.
Давно это было, когда река Ай была полноводной, леса вокруг стояли нетронутыми, стоял близ города Златоуст Кусинский завод. Тоскливо в те времена жилось людям на уральских заводах. За малейшую провинность виновен-не виновен пороли розгами, непокорных приковывали к колодам. И наш Кусинский завод мало отличался в ту пору от других уральских заводов. Как и везде-плотина, матушка-домна, заводская труба, да повдоль (вдоль-устар.) реки тянулись улочки, где влачили свое существование крепостные рабочие. В одном из таких, вросших в землю домишек и жила семья Семена-водолива. Водил он уральские караваны с чугуном да железом по российским городам-портам.
Умен, силен и мужественен был Кусинский водолив. И жена ему под стать. Высокая, краса-девица-статная. Росла в их семье дочка-Ульяна. Красотой в мать, а удалью в отца, завсегдашняя заводила всех игр. К старшим уважительна была, а в ребячьих играх - «заводила», завсегда хотела атаманшей стать.
В те годы шибко недолог век у работных был, редко, кто до пол века дотягивал. Непосильная работа, невзгоды и беды рано ломали людские жизни. Так и мать у Ули рано в «землю убралась» родимая. Остался Степан вдовцом. Доверить дочку чужим людям не посмел, уж больно горячо любил девочку. Потому в первую же весну после смерти матери оказалась Уля на барке.
- Не ладное дело ты Семен затеял, - говаривали соседи.
- Не девичье это дело на барках плавать с мужиками. Испужается (испугается-устар.) возле первого же утеса, когда на него барки налетят, а не ровен час и утонет.
- К апослему (позже-устар.) разберемся! - отмахивался Семен.
А Ульянка радовалась. Все в пути ей в диковинку. Совсем не страшно и тятя (отец-устар.) рядом. Чего бояться? И сплавщикам тоже радостней с девчонкой в пути. Легче стали переноситься все тягости: тоска по родному дому да по деткам, что в Кусе остались. Баловали ее как родное дитя. Кто сказку расскажет про утесы-великаны-разбойники, мимо которых шли барки, кто песни пел у костра на привалах.
Прошло немного времени и уже к пятнадцати годам Уля наперечет знала все опасные места на реке, где безопасней провести барку. Зимними вечерами, когда ворочались домой из плаваний, простые житейские дела тяготили Улю, тосковала она по реке. Целыми днями пряла да ткала девушка, и только во сне снились ей золотые маковки церквей в городах, шумные ярмарки российских городов, где стояли барки, да утесы-разбойники, горы и дремучие непроходимые леса. Манила, влекла ее река.
Природа берет свое и за длинной, кажущейся нескончаемой зимой пришла весна. Застучала по крышам домов веселая капель, запели птицы, побежали ручейки. Уходила зима с Урала! Замолоделись леса да горы. Но вместе с весной нежданно-негаданно пришел на уральские заводы мор. Многие осиротели. Тяжело захворал и отец Ульяны - Семен. Приказчики же все жали на сплавщиков - нужно отправить караван, не упустить время, пока вода большая. Большой заказ в Петербург с чугуном и железом должен быть доставлен вовремя. Из-за мора мало людей осталось у Семена в помощниках. Хоть и лежал Семен в хвори, а приказано ему было собирать караван.
Не по- праздничному в этот год отправлялись барки в караван. Не звенели девичьи песни, не красовались сплавщики в нарядных кафтанах, да в лаковых сапогах, привезенных из дальних походов. Не запалила пушка у дома управляющего. Когда барки спустили на Ай даже колокольный звон был не слышен, так как молебен не отслужили. «Поп и дьякон умре ( «умерли»-устар.),- доносил позднее управитель хозяину.
Не отпустила Ульяна отца одного - живо собралась в путь. В дороге Семен совсем слег. «Трётева дня» (по прошествии трех дней –устар.) у забытой всеми деревеньки сошли на берег запечалившиеся сплавщики, стали совет держать. Как быть дальше? Обратно по течению не воротишься. Плыть дальше без караванного страшно, не каждый мог провести караван, так как водил его Семен. Он и сам не зараз (не сразу-устар.) караванным сделался. Сначала в водоливах, по молодости ходил, лишь, когда за плечами десятки долгих походов были - вот тогда караванным его поставили.
Тут - то Ульяна и спасла дело. Подошла к сплавщикам и сказала, - заместо отца караван поведу, а оздоровит тятя, сам и доведет… Никто не удивился. Ни раз меж собой говаривали: «Ей-ей, не девка, а орлан («орел»-устар.)! Откуда только сила у ней берется повернуть потес (киль-управляли баржей-устар.) Не раз выручала она своим умением барки провести, когда кто-то из парней даст маху-запужается (испугается-устар.) «У Ульяны барки словно овечки идут…»,- говаривали водоливы. При входе в Каму схоронили Семена, и дочь его Ульяна стала караванным. По-разному о Кусинском заводе говорили, когда по санному пути возвращались сплавщики домой. Кто девку хвалил - ведь ни одной барки не затеряла, у других две-три пошли ко дну возле утесов (недаром нарекали скалы «разбойниками» на Урале). Кто и хулил (ругал-устар.): «Где это видано, что девка барки ведет?»
Два года сподряд (подряд-устар.) водила Уля караваны. Вот и на третью весну повела караван Ульяна, да не суждено было вернуться ей в родимую сторону. Не воротились сплавщики, не воротилась и Уля. Канули в воду и барки, и люди. А где, в каких омутах – только горы и знали. Никому не ведано кто, где и когда перебил кусинский караван и потопил его барки. То ли бандиты-разбойники, коих хватало в те годы на реке, то ли конкуренты-заводчики с окрестных земель. Так и погибла Уля на реке, которую так она любила.
Нынче в Кусе на месте старых изб вырос белокаменный город, в центре которого на возвышенности множеством огней сверкает Дворец Культуры Машиностроителей. Обмелевший Ай потихоньку несет свои воды. Стоит стеной утес, на котором проводила Уля много времени, любуясь зимними красотами своей родимой сторонушки, он и по сей день зовется «Ульин камень». И родничок, что бьет из под утеса, превращаясь в небольшую речку, называют местные жители «Улиной речкой». Люди часто приходят сюда напиться хрустально чистой водицы.